«не помню, как сюда залез так,
но помню с детства
приучал свои цели оправдывать средства
в городе, где дом правительства — златой дворец
храм моей души полон под крышу — там не только хлам, знай
лишь не услышать бы грохота свай,
на коих мир обещает нам рай»

я написал эти слова для трека, который открывает мой микстейп «имеющий уши da слышит». с этой песни начинается каскад смыслов, связанных с внутренними трансформациями.

там, откуда я родом, действительно в самом центре города стоят дворцы. они покрыты золотом и позолотой, а дома вокруг облицованы настоящим мрамором. поэтому это не красивого слова ради, это буквально так.

в этом городе я наполнял свой внутренний «храм», внутренний мир тем, что стало моей основой и фундаментом. но этот фундамент, эта опора вдруг оказывается хрупкой, когда все вокруг меняется. дворец-храм стоит на сваях, которые я выполнил в рисунке в смешанной технике, использовав шелуху от орехов. этот прием позволил сделать картинку объемнее, а самое главное передать ту самую хрупкость. шелуха под рамкой действительно осыпается, можно сказать в режиме реального времени. это делает картину живой.
мир, который я покинул, еще жив. он живет и в этом изображении. и я не знаю, как лучше выразить свое состояние, если не этой серией.

купол дворца накладывается на силуэт солнца из другого рисунка, если вы проведете две прямые линии — сверху и снизу. храм, рай стоит на сваях над морем, готовый кануть в лету. но одновременно рай выше неба, если принять насыщенный синий из трех рисунков за единое небесное полотно.

таким образом все три сюжета связаны и объединены в #мойсинийтриптих . познакомьтесь со всеми тремя, чтобы получить общую картину.

вторая часть триптиха — это середина и ядро истории, период зимы, пермский период.

когда я приехал в Пермь, то сначала с отцом мы недолго жили у родственников, а потом поселились в Левшино. в комнату в общежитии 13 м² с общей кухней на этаже и туалетом с душем на блок. изучать рекламу и связи с общественностью в пермский политех я ездил оттуда. как сейчас помню, как откладывал будильник на попозже, пренебрегая парами физры: слегка отрывая голову от подушки, я смотрел на голые ветки деревьев и позвоночником чувствовал осеннюю прохладу серого с голубым цвета, и потому спешил уснуть снова. позже я все-таки собирался с силами и выходил из общаги, закуривал сигарету и топал до остановки. знал, что сейчас приедет мой 32 автобус, в который я плюхнусь и просплю еще около часа — столько занимала дорога до универа. сразу за Левшино был знак с зачеркнутым словом Пермь , то есть кончался город. а сейчас, когда я ехал по дороге от дома в сторону политеха он только начинался. я заснул.

помню, как я будто очнулся тогда. тогда мы уже жили на Молодежке (микрорайон в 5 остановках от Левшино) . тогда уже приехала мама. я снова мчался в автобусе по Соликамскому тракту в сторону Города (так называют более-менее центральную часть Перми). и тут мой взгляд зацепился за это угловатое лицо.

молодой человек напротив меня произвел сильное впечатление, которое трудно объяснить. но я постараюсь. у него были пухлые «деревенские» губы, мощный нос с ромбовидной переносицей и круглые большие глаза. они впечатлили меня больше всего.

в его глазах был какой-то ужас, он как будто бы смотрел в самый корень того, что мелькало пейзажами вокруг, что составляло суть вещей и явлений, которые присущи жизни в регионах. он сам как будто был выражением этого всего, воплощением того района, в котором я прожил в общем (до и после этой встречи) 4 года. он был выражено каноничным, в определенном смысле идеалом и абсолютом. я видел не человека, я видел икону этих мест.
на картине, которая сейчас перед вами я и запечатлел это лицо, художественно выразил его.

помимо лица на рисунке еще есть некий силуэт (над головой), звезда в правом верхнем углу и буквы/слова.

силуэт на картине — силуэт станции под названием Молодежная (отсюда и название микрорайона, где я жил). однажды вечером, идя в очередной раз мимо нее на остановку, пересаживаясь на другой автобус, я обратил внимание на силуэт. на вечернем закатном небе он выглядел очень строго и просто. я сфотографировал станцию, фотографировал ее и после много раз. однажды вечером, сделав очередной кадр, побежал домой и быстро ее зарисовал. станция как памятник, пантеон, храм.

звезда справа сверху действительно ярко горела рядом в тот вечер. к сожалению, она не уместилась в фото, но я хорошо помнил ее. звезда была в бликах, световые линии удлинились, превратившись в этот символ. на рисунке эта звезда путеводная, она как будто бы определяет то, что происходит внизу. на картине, как и в представлении древних людей о мире 3 уровня, где верхний уровень сверхъестественный, не поддающийся полному пониманию (загадка).

слова/буквы на картине также отсылка к иконам. надписи на иконах обычно — принятые в русской православной иконописи условные обозначение и сокращения. в данном случае в левой части применяется контрактура (лат. contractura – стягивание) – сокращенное написание слова. этот прием использован не точно, так как чаще для сокращения используются начальная и конечная буквы. но здесь ст. — это и буквально формальное обозначение слова «станция», принятое в условных обозначениях. в правой же части слово/имя «молодежная» указано полностью.

расположение всех элементов в рисунке таково, потому что уподоблено форме креста, соответствует некому гармоничному расположению, формирующему смысловую композицию.

лицо героя и мое лицо тоже. точнее взгляд. во взгляде — мой опыт взросления , который пришелся на эти несколько лет.

серьезные конфликты и переживания, связанные с отцом, первая в моей истории потеря одного из самых близких мне людей (бабушка, которая заботилась обо мне с самого рождения) и долгий период осмысления и принятия этого факта, злость от бессилия и агрессивное желание помочь и защитить всё и вся вокруг. во взгляде ужас, открывшийся мне и герою. во взгляде страх и готовность действовать в следующую миллисекунду. некий аффект. просто посмотрите внимательнее: там отпечаталась мощная энергия, он живой, он в движении.

во всех трёх частях триптиха основной цвет синий. везде он означает небо, а на одной из частей — то, что выше него. на этом серединном рисунке синий еще и холод. синий (холод) даже в глазах героя, он как будто заполняет его...

часть третья. в 2012 году я оставил палящее туркменское солнце позади (в августе оно там точно такое, да и в сентябре ещё жарко). тогда я не знал, как будет складываться моя жизнь, что я буду пытаться осмыслить, что увижу впервые и как это все на меня в итоге повлияет.

яркое солнце это и начало, и завершающая часть одновременно. яркое солнце — отсылка к моей одноименной песне:

«яркое солнце разорвет эти тучи лучами,
ни сегодня, может завтра — я тебе обещаю»

если вы послушаете трек целиком, то поймете, что в том контексте слова адресованы Ире, с которой тогда мы только начали встречаться, проходили через стадию активного подбора ключей друг к другу, адаптации, совмещения двух разных картин мира и менталитетов.

окна Ириной квартиры выходили в «небо»: этаж был высокий, были видны пара-тройка стандартных панельных домов, свободное открытое небесное пространство, и солнце светило, пробиваясь сквозь вертикальные жалюзи на балконе и тюль с занавескам в зале, оно было большим.

и тогда метафора из песни была больше сферы отношений, и сейчас выходит за эти рамки. яркий чистый солнечный свет означает надежду в принципе, глобально.

изображение солнца на этом рисунке переплетается с формой купола из другой части общей картины. уже скоро вы увидите ее.

эта часть триптиха завершающая. она символизирует новый день, возрождение, тепло после долгой зимы. ясное видение будущего, его яркого чистого света.

теперь вы видите полную картинку: